Москвичи и петербуржцы не выпускают смартфон из рук
Наряду со всеми преимуществами использование гаджетов имеет и обратную сторону. В первую очередь речь идет о номофобии, или зависимости от смартфонов, сопровождаемой тревогой из-за отсутствия под рукой своего «цифрового помощника». И хотя номофобия стала словом года в Кембриджском словаре еще шесть лет назад, ее актуальность для российского общества пока вызывает сомнения, что подтверждается результатами апрельского опроса ВЦИОМ.
Более половины россиян утверждают, что легко могут проводить время без смартфона и не думать о пропущенных уведомлениях (58%). Четверть опрошенных, напротив, испытывают дискомфорт, находясь без гаджета продолжительное время (26%). Не задумываются о проблемах такого рода еще 14% россиян — такова доля «непользователей» смартфонов в нашей стране. Чаще всего это активные телезрители (73%), что, вероятно, обусловлено поколенческими различиями, о которых будет сказано далее.
Высокий ритм жизни в мегаполисах, по-видимому, не оставляет выбора москвичам и петербуржцам — 42% из них испытывают дискомфорт, когда долгое время остаются без смартфона; среди жителей сельской местности такой ответ звучит в 2,6 раза реже — 16%. Последние, напротив, либо легко проводят время без смартфона (55%), либо вообще им не пользуются (28% vs. 5-13% в других населенных пунктах).
Возможность поддерживать связь с родными и близкими — главная функция смартфона в представлении российских пользователей (доля группы — 86%): больше всего времени, по собственным оценкам, они тратят именно на общение (62%). У четверых из десяти время в смартфоне уходит на решение учебных/рабочих задач и чтение новостей (41% и 39% соответственно). Далее следует просмотр социальных сетей, чтение ленты (32%), онлайн-покупки (31%) и просмотр видео, фильмов, сериалов (30%). Чтение книг и игры в смартфоне пользуются меньшей популярностью (16% и 12% соответственно).
Скорее «женскими» занятиями в смартфоне можно назвать общение (67% vs. 55% мужчин), онлайн-покупки (39% vs. 22%) и просмотр соцсетей (35% vs. 29%), тогда как чтение новостей — скорее «мужским» (42% vs. 37% среди женщин).
Топ-3 ситуаций использования смартфона — перерыв на работе/учебе, отдых и перед сном (51%, 49% и 46% соответственно от числа пользователей). Еще 23% опрошенных не расстаются с гаджетом во время приема пищи, 16% — во время встреч с друзьями, родными. На основе полученных ответов можно выделить три группы пользователей смартфонов:
- осознанные — не пользуются ни в одной из вышеуказанных ситуаций или пользуются только в одной из них (45%);
- умеренные — пользуются в 2-3 вышеуказанных ситуациях (37%);
- заядлые — пользуются в 4-5 вышеуказанных ситуациях (14%).
По ответам москвичей и петербуржцев складывается впечатление, что они не выпускают смартфон из рук, пользуясь им в перерыве на работе/учебе (61% vs. 51% среди всех опрошенных пользователей), во время отдыха (58% vs. 49%), перед сном (52% vs. 46%), во время еды (37% vs. 23%), а также во время встреч с друзьями, родными (22% vs. 16%). Доля «heavy users» в обеих столицах — тех, кто выбрал 4-5 ситуаций пользования смартфоном, составляет 23%, что на 9 п.п. больше, чем по России в целом.
Две трети российских пользователей смартфонов скорее не готовы отказаться от «умного помощника», заменив его обычным кнопочным телефоном (66%). Чаще это касается тех, кто использует смартфон для работы, учебы (76%), онлайн-шопинга (74%) и просмотра социальных сетей (73%). Готовы на такой отчаянный для цифровой эпохи шаг 34% пользователей, в том числе 13% заявили об этом с полной уверенностью.
Чем больше удаленность от мегаполисов, тем слабее убежденность в незаменимости смартфонов. В Москве и Санкт-Петербурге готовность перейти на кнопочный телефон декларируют 21% пользователей, в городах-миллионниках — 27%, тогда как в селах показатель достигает 40%.
Владение смартфоном свойственно преимущественно постсоветским поколениям — поколению Z (родились в 2001 г. и позднее), миллениалам (1982—2000 гг.) и реформенному поколению (1968—1981 гг.) — доля пользователей среди них варьирует от 91 до 100% (vs. 86% по выборке в целом). Среди представителей поколения застоя (1948—1967 гг.) показатель составляет 71%, а в самом старшем и малочисленном поколении оттепели (до 1947 г.) — только 55%.