Стоит ли готовиться к ИТ-изоляции России?
Пять лет назад ИТ-рынок России взбудоражила государственная программа импортозамещения в области программного обеспечения, а сегодня роль горячего инфоповода выполняет «Суверенный Рунет». Действительно ли наша страна встала на путь изоляции и скоро мы проснемся в «цифровом Китае»?
Новые реалии
Закон об автономной работе российского сегмента Интернета принят Госдумой в трех чтениях, формально его действие начнется 1 ноября 2019 года. Цель – подготовка мер на случай отключения российских операторов связи от Глобальной сети.
Оставляя за скобками чисто технические аспекты реализации инициативы, поговорим об общем векторе цифрового развития РФ, все больше напоминающем китайский сценарий.
По образу и подобию
«Суверенный Рунет» – логичное продолжение политики импортозамещения в ИТ, объявленной после введения западных санкций в 2014 году. В части разработки ПО Россия последние годы предпринимала последовательные действия для обеспечения независимости от американских и европейских производителей, в то время как и западный мир постепенно закрывался от нас.
На первый взгляд, ничего страшного в этом нет: Китай живет и развивается по такому сценарию десятилетия, став экономической сверхдержавой, несмотря на Great Firewall of China (он же проект «Золотой щит») и запрет множества глобальных ИТ-ресурсов и платформ, полностью разрешенных в России. Скажем, в Китае регулярно блокируют «Википедию», запрещены Facebook, YouTube, Google, Twitter, Instagram, сайты New York Times, Bloomberg, Google News и множество других. Чем мы хуже?
Но не все так просто. Попытки России повторить аналогичный путь в отношении развития национальных ИТ-ресурсов, скорее всего, окажутся провальными.
Все дело в…
Во-первых, касательно разработки софта, у нас нет сопоставимых с Китаем человеческих ресурсов, чтобы заниматься этим на соответствующем уровне. И здесь не стоит прибегать к популярному контраргументу «знаем мы качество этих китайских кодеров». Как и многое в отношении товаров с маркировкой Made in China, подобные стереотипы свое уже давно отжили. Достаточно привести примеры Huawei или Xiaomi, а также не забывать о масштабах Поднебесной. Там, где большое количество кодеров, там будет больше и плохих, и средних, и отличных специалистов. В случае Китая их вполне достаточно для реализации проектов национального и даже глобального уровня. Проще говоря, Китай может себе позволить сценарии изоляции от внешнего мира, откуда он забирает интересующие его технологии, далее самостоятельно адаптируя и развивая их в необходимом для потребностей страны виде и масштабах. Нет западного WhatsApp – есть свой WeChat. И так по всем направлениям.
Какими бы уникальными ни были компетенции российских айтишников, традиционно способных решать комплексные и нестандартные задачи в разработке ПО, мы в десятки раз меньше Китая в кадровом отношении, а это накладывает серьезные ограничения на перспективы сценария «мы как-нибудь сами».
Во-вторых, в России нет такого огромного внутреннего рынка, и этот фактор также напрямую зависит от численности населения. Внутренний спрос на ИТ играет существенную роль в перспективах любых протекционистских и изоляционистских инициатив, и если его объем мал, следует серьезно задуматься об экономической целесообразности подобных шагов.
В-третьих, существенно изменилась ситуация с подготовкой кадров для нужд ИТ-рынка. Прежде всего – и это абсолютно глобальный вызов – практически ни одна наша образовательная программа не дает на выходе специалиста, полностью готового к решению столь специфических бизнес-задач. Ведь современный айтишник – это постоянное самообучение, сертификация по вендорским продуктам, знание смежных областей, методик работы, причем все эти вещи стремительно и постоянно изменяются.
Вузы уже не могут
Ни одна вузовская программа за этим темпом не поспевает, поэтому кадровые вызовы усилиями лишь системы образования не удовлетворяются. И без того непростая ситуация усугубляется тем, что современные российские кадры получают образование (прямо и косвенно) на площадках, находящихся за пределами РФ. Происходит это даже без прямого перемещения за границу – путем онлайн-вебинаров, вендорских программ обучения и сертификации. К тому же у нас в стране даже базовые дисциплины типа математики и физики на том уровне, который существовал в советские времена, давно уже не преподаются – мощное фундаментальное образование ушло, а мощного специализированного ИТ-образования пока не появилось.
А ведь основные алгоритмы, по которым развиваются современные ИТ (теория кодирования и другие базовые области знаний), никуда не уходят, но в России должным образом сегодня не изучаются. На Западе же ИТ развиваются по принципу синергии множества элементов: в индустрии занят условный миллиард людей и крупные компании дают им возможность развивать множество перспективных технологий: это и нейросети, и аналитические движки, и работа с дата-сетами, и дополненная реальность, и т. д. и т. п.
Так развивается культура стартапов, которые время от времени выстреливают – и попадают опять же под крыло ИТ-гигантов, расширяясь далее на базе их ресурсов. Так происходят технологические прорывы – тот самый disrupt, благодаря которому реализуется выход на новый технологический уровень, растут бизнес и объемы производства общественных благ.
А если вы каким-либо образом не встроены в этот процесс (и если вы не Китай), то неизбежно останетесь в хвосте…
Связанные одной цепью
Текущая парадигма развития ИТ в России нацелена на развитие уже обкатанных на Западе технологий: мы довольно сильны и самостоятельны только в сегменте суперкомпьютеров, а все прочие направления в digital ориентированы на создание продуктов для конечного пользователя, тогда как наши компании, заметные в мировом масштабе, это скорее B2B, чем B2C. Яркий пример: крупные мировые ИТ-игроки недавно предоставили ресурсы и наработки в области квантовых вычислений для всех желающих – российских компаний среди них нет.
Сегодня наш ИТ-сектор маневрирует: спасает существование open source, а также технические сложности изоляции Рунета. Пока еще мы имеем доступ ко всем последним версиям открытого ПО, даже несмотря на блокировку некоторыми западными компаниями пользователей из РФ (к слову, процент таких невелик). Российские разработчики, будучи полноправными участниками международного open-source-сообщества, вносят весомый вклад в развитие множества продуктов и платформ. Свидетельством тому постоянно растущий объем экспорта в области разработки ПО, достигающий сегодня значимой отметки – $10 млрд в год.
У российской школы программирования реноме одной из сильнейших в мире. Отказываться от этого статуса, ставить барьеры на пути его укрепления – не самое разумное решение даже в среднесрочной перспективе.
Легко сказать
Несмотря на волну бурных обсуждений и неоднозначную реакцию на закон в целом, необходимо отметить его изначально верный посыл: информационное пространство государства нуждается в защите – от этого напрямую зависит наш суверенитет.
И Россия не единственная, кто принимает сегодня подобные меры. Власти ЕС и Швейцарии не раз указывали на целесообразность создания национальных хранилищ персональных данных пользователей, ссылаясь на отсутствие эффективных международных юридических соглашений по киберпространству. В том числе акцентируется фактор независимости работы таких ресурсов от США и их защищенности от международных хакерских группировок.
Однако все эти меры не предполагают полной изоляции стран друг от друга. Скорее всего, не случится этого и в отношении России, что позволит российским специалистам сохранять свой статус. Не будем забывать и о том, что даже в случае Китая, которому удалось сделать многое в плане цифровой изоляции, не идет и речи о полностью замкнутом на себе, закрытом внутреннем Интернете.
Опубликовано 26.04.2019